Вокруг Евы всегда было шумно и весело. Во дворе она мчалась так, что дети едва успевали за ее велосипедом. «Смотри, что покажу!» — кричала она, и вокруг сразу собиралась стайка. Одни рассматривали ее новую поделку, другие ждали, когда она достанет клей и цветную бумагу. Ева жила на скорости «здесь и сейчас», нетерпеливая, яркая, с идеями, которые нужно воплощать немедленно: стоило ей только что-то придумать, через минуту на столе уже ножницы, клей, ленточки. «Сейчас сделаю!» И готов подарок для подруги или игрушка для брата. 

К маленьким детям она всегда относилась особенно нежно — долго просила братика, и когда Кирюша родился, почти не отходила от его кроватки, следила, как он спит, и приносила свои игрушки, даже самые любимые: «Пусть тоже играет».

Ева была маминой помощницей на кухне. Главная традиция — лепить вместе котлеты. Ева вставала на табуретку, закатывала рукава и лепила все аккуратно. А первую котлету сначала давали попробовать папе — он как раз приходил с работы, и Ева, растрепанная и сияющая, бежала в коридор встречать его с тарелкой. 

Такой была Ева до болезни — быстрая, щедрая, смешливая девочка, вокруг которой все становилось светлым и легким. Все у нее получалось играючи, в дневнике — аккуратные строчки и почти одни пятерки. Мама с папой смотрели на неё на линейке — второклассница, которая ни минуты не могла стоять на месте, банты больше головы, широкая улыбка. Тогда сложно было представить, что когда-то этой неугомонной девчонке станет тяжело просто подняться с кровати. 

Всё началось буднично: Ева упала на батуте, потом — в школе, снова на ту же ногу. Может растяжение? Но боль только нарастала, колено распуxло. Мама Катя уже чувствовала: что-то не так. Две недели в ожидании биопсии. Время тянулось в неизвестности и тревоге. Наконец, прозвучал диагноз: остеосаркома, агрессивная опухоль кости.

— Я тогда не могла ни спать, ни есть — всё внутри сжималось, — вспоминает Катя. — Обследования, бесконечные анализы. Врачи сказали: нужно 18 блоков химии. Я всю ночь рыдала. Но утром поняла, что не имею права сдаться, Еве нужна сильная мама. Дочка выдержала операцию на колене, потом три операции на легких — рак дал метастазы. Это был удар за ударом. 

Папа остался дома с маленьким сыном, а Ева с мамой месяцами жили в больнице.

— Никогда не забуду день, когда дочке надо было стричь волосы. У меня слезы лились градом, а Ева смеялась и меня еще успокаивала. Говорила: «Мам, ну отрастут еще».

В кресле она крепко держала маму за руку, пока машинка проходила по голове, и ни разу не заплакала. Катя смотрела на эту спокойную, неожиданно взрослую дочку, и когда у Евы срезали последние пряди, вдруг сказала: «Мне — так же. Меня тоже подстригите». В зеркале Ева посмотрела на маму — и мама на неё.

Вот так резко изменилась жизнь их семьи. Пока одноклассники шумели на переменках, Ева делала уроки прямо в палате — аккуратно, с капельницей в руке, стараясь писать так же ровно, как в школе. Вместо бега она медленно катила по коридору стойку с капельницей, следя, чтобы иголка не тянула кожу. Она похудела с 33 до 27 килограммов и стала тише, но в ее смешливом взгляде из-под яркой косынки всё ещё мелькала та самая живая девочка, которая любила смеяться и придумывать истории. У неё было много косынок — в горошек, с цветами, с бантиками. Даже в больнице Ева выбирала их как платья, «под настроение». Каждый день она ждала видеозвонка с Кирюшей, махала ему рукой: «Скоро приеду домой, ждёшь меня?», а он тянулся поцеловать экран. Папины приезды — через длинные пересадки, с малышом на руках, но лишь бы увидеть дочку  — становились для нее маленьким праздником в палате. Ева улыбалась, когда папа заходил в палату, и старалась не показывать, как трудно ей вставать с кровати после процедур и химии. 

Спустя несколько месяцев Ева с мамой вернулись домой. Но это не конец лечения, а только смена обстановки. Рак не отступает. Еве назначили препарат «Ленвима» — он помогает остановить рост опухоли и сдерживает болезнь. Курс нельзя прерывать: время критично важно, такая терапия работает только при регулярном приеме. Это дорогостоящий препарат, и семье нужна помощь, чтобы Ева могла пройти лечение полностью и без пауз.

Перед сном Ева смотрит в зеркало, трогает короткий пушок на голове. Мама подходит, целует ее в щёку:

— Отрастут, обязательно отрастут. 

И Ева молча улыбается.